....ФоРуМ....

Виктор Цой родился в Ленинграде 21 июня 1962 года в семье преподавателя физкультуры Валентины Васильевны Цой и инженера Роберта Максимовича Цоя. Братьев и сестер у Виктора не было. Мать Виктора не раз слышала о том, что при смешивании кровей разных народов часто рождаются талантливые люди. Поначалу, правда, особыми талантами Виктор не отличался: рос и развивался, как все дети. В 1969 году Виктор пошел в школу, где работала его мать. Всего за время своего обучения до восьмого класса он сменил с матерью три школы. Виктор был русским наполовину: мать Валентина Васильевна - русская, коренная ленинградка, ее муж - кореец, родом из Казахстана. Вот что рассказывал о его семье товарищ Виктора Андрей Панов: "Приезжал я, и мы завтракали. Мне очень нравилась кухня его папы. Там один день готовила мама, а другой день готовил папа. И оставляли завтрак на столе. Мне всегда очень нравилось, когда вообще есть завтрак! Папа готовил с какими-то заморочками непонятными. Корейскими, наверное. Вообще, семья у Цоя - это очень классно! Его семья до сих пор является для меня загадкой. Отец по-русски довольно плохо говорит, а у матери волосы золотые и вот такая коса! Настолько разные люди, непонятно вообще, как они вместе живут. Каждую субботу и воскресение отец собирался с друзьями в большой комнате, мать им все носила. Шикарно накрывался стол, море водки, политические беседы... А Цой жил в проходной комнате, вот они через нас и ходили. Одни мужчины собирались, вообще без женщин. Цой немножко посмеивался над своим папой, хотя сам признавал, что первые аккорды на гитаре ему показал отец". Макс (Максим Пашков - лидер группы "Палата №6") тоже коротко упомянул о том, как жила в то время их семья: "...три комнаты в доме со шпилем у парка Победы. У Витьки была проходная комната - не очень-то удобная". У Виктора с раннего детства проявились склонности к рисованию. Он хорошо рисовал, лепил. Поэтому родители с четвертого класса (в 1974 году) определили его в художественную школу. где он и проучился до 1977 года. Витя в детстве был очень импульсивным, и еще в четвертом классе преподаватель в изостудии сказал как-то, что Витя не склонен к терпеливому, кропотливому труду. Если хочет - рисует. и рисует замечательно, но если не хочет - не заставишь. Он читал много хороших книг, родители привили сыну вкус к чтению. Так говорят не только родители Виктора. Андрей Панов, знавший Витю со времени, когда тот учился в художественном училище им. Серова, тоже вспоминает: "...человек с малого возраста читает... Достоевского всего прочитал, классику... Витя больше читал классику, точно могу сказать". Учился Витя сначала легко, но к 8-му классу, наверное, неинтересно стало - появились тройки. Он через день ходил в художественную школу, поэтому дома от него, по рассказам родителей, особенно и не требовали хороших оценок по общим предметам. О своих взаимоотношениях со школой и от том, как он представлял свое будущее, Цой говорил следующее: "...я, в общем-то, неплохо учился где-то класса до пятого; потом стал учиться плохо и школу закончил с трудом. Помню, хотел тогда стать художником, поступил даже в художественное училище, которое, кстати, в скором времени бросил. С точки зрения пользы, это была неудачная попытка, потому как ничему меня там не научили, даже испортили во многом. А что касается живописи, то до сих пор, если у меня есть свободное время (чего, как правило, не бывает), я все-таки стараюсь ею заниматься, в свое удовольствие"... Родители Вити, конечно, не расскажут, тем более в интервью, как много проблем им доставлял сын в свое время. Да и после того, как Виктор взошел на музыкальный Олимп, рассказывать о его "художествах" было уже неудобно. Тем более после его гибели... На самом деле он не был, конечно, ангелом. Максим Пашков рассказывает: "...когда взрослые уходили на работу, то мы школу прогуливали и оставались одни. Ходили за пивом, на гитаре бренчали. прикалывались". Свое отношение к родительскому воспитанию в то время Цой также высказал довольно откровенно в беседе с корреспондентом газеты "Комсомольская знамя" в Киеве, где группа выступала во Дворце спорта: - А твои родители были строгие, они тебя часто наказывали, если да, то за что? - Достаточно строгие, да. Но за что наказывали, честно говоря, не помню. За что обычно наказывают детей? За детские проступки. - Хорошо, а у тебя нет к ним претензий, допустим, того не показали, того не научили? - А я вообще не считаю, что родители могут чему-то научить. Ребенок - это человек с собственной судьбой, и, мне кажется, мы слишком много значения придаем. так сказать, формированию личности родителями, - последнюю фразу он произносит с издевкой, продолжая, - родители могут дать образование там, что угодно, а личность формируется сама, под влиянием окружающей среды. Но на одних одна и та же среда влияет так, на других - иначе... Родители, конечно, думали по-другому - они-то считали, видимо, что смогут наставить Виктора на "истинный" в их понимании путь. Тем не менее, они ему полностью доверяли. Между ними присутствовало понимание, а такое, согласитесь, бывает не часто. Семейных сцен в семье Цоев не любили и жили мирно. Мать старалась воспитывать Витю сама и ограждала поначалу от влияний со стороны. Она любила читать ему книги из серии "Жизнь замечательных людей", хотела заинтересовать Виктора тем, как формируются талантливые люди, хотела помочь сыну раскрыться, развить его способности. Сказочка про Павлика Морозова Виктору, наверное, не нравилась, поэтому к родителям он относился хорошо и не давал им особого повода для переживаний, хотя и особой радости своими успехами тоже не доставлял. И все же хотели ли его родители, чтобы их единственный сын посвятил всю свою жизнь песням? В интервью Рижской газете "Советская молодежь" в 1989 году он сам коротко ответил на этот вопрос: "...Сейчас они считают, что я занимаюсь своим делом. Наверное, они так считали не всегда". Первая гитара, которую родители подарили Вите, появилась в 5-м или 6-м классе. Уже в 8-м он организовал в школе свою группу. Начал пытаться что-то сочинять. Отец Виктора Роберт Максимович вспоминал о тои времени: "Помню, запрется в ванной, чтобы мы не слышали, и играет. У него тогда голос "ломался", вот он и стеснялся. Даже нас. И все у матери спрашивал: "Почему же у меня голос такой высокий, как у девчонки?" Конечно, бывали у парня и трудности так называемого подросткового периода. У кого их не бывало? Тот же Панов вспоминает: "Был такой хороший случай. Родители уехали на юг, оставили Цою девяносто рублей из расчета треха в день. А у Цоя была мечта, как и у всех, - двенадцати струнная гитара. Он побежал и тут же ее купил. 87 рублей она стоила. А на сдачу, поскольку голодный, у парка Победы купил беляшей по шестнадцать копеек. И, значит, натощак их навернул. Он очень долго потом это вспоминал. Говорил, лежал зеленый, один в квартире, блевал, умирал. До туалета было не дойти. Лежал несколько дней. С тех пор беляшей не ел". После восьми классов, в 1977 году, Витя захотел стать художником и поступил в художественное училище им. Серова - "Серовку", как его называли, - на оформительское отделение. Но многое там оказалось для него неинтересным - газетные шрифты. размеры. Ему было скучно заниматься. В училище, кстати, он также сразу создал группу. Но ребятам пришлось туго: на втором году учебы Виктора, как и всех, кто играл в этом ансамбле, отчислили "за неуспеваемость". Мать Виктора уверена, что это было связано с гонениями в то время на рокеров, потому что в этой группе были очень способные начинающие художники, и действительно за неуспеваемость их исключить не могли. Участие в рок группе, занятие музыкой, "растлевающей" советскую молодежь было тогда вполне достаточным основанием, чтобы отчислить любого, даже самого способного учащегося. Кроме рока ребята имели "вызывающий вид". Это сейчас на занятия ходят в чем попало, а тогда к этому относились очень строго (даже в Питере). Как рассказывает близко знавший его Андрей Панов: "...все были бездельники. Цоя и других из "Серовки" выгнали именно по той причине, что они там стали ходить в булавках, а "Серовка" всегда была рассадником пацифизма. Ну, учителя и педагоги поняли, что это такое, - кто-то подстригся, кто-то булавку нацепил. За то и выгнали. И песни не те пели. "На извечный и любимейший вопрос всех корреспондентов: "С чего началось твое увлечение музыкой?" - Цой отвечал обычно так: "Конечно, с гитары. Я не избег общей участи мальчишек моего возраста, охваченных желанием овладеть столь престижным в те годы инструментом. Мне было четырнадцать лет, и занимался я тогда в художественном училище, но постепенно, как ни странно, бесперспективное занятие рок музыкой взяло вверх. Я бросил свои живописные начинания и стал писать песни. Мечтал собрать музыкантов и создать группу. "Тем не менее, Виктор научился рисовать и понимать искусство. "Какие картины ты больше всего любишь рисовать?" - спрашивал его корреспондент ленинградского само издательского музыкального журнала "РИО" в 88-м году. "Иногда рисую очень реалистические. Я учился рисованию, живописи десять или одиннадцать лет (имеется в виду, видимо, время учебы в Серовке, художественном ПТУ и период работы резчиком по дереву), поэтому умею рисовать. Знаю анатомию, как падает свет и все такое прочее, иногда рисую собирательные картины, как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому искусству", - отвечал Цой. Кстати, по воспоминаниям Андрея Панова, Виктор даже пытался одно время стать артистом: "Ему самому (Цою) тогда восемнадцать было. Он еще в театральный поступал, на кукольное отделение. Ему очень это дело нравилось. Но не поступил и пошел в краснодеревщики, в ПТУ". Как рассказывает Валентина Васильевна, дома его за исключение из Серовки ругали не слишком сильно. Мать так и сказала Вите: "Не хочешь учиться - не надо. Делай, что умеешь". Виктор устроился штамповщиком на завод и поступил в вечернюю школу. На заводе ему пришлось изготавливать мелкие детали замков. Такой монотонный труд, как известно, отупляет. Тем более это было тяжело для Виктора, привыкшего к эстетическому восприятию окружающего мира. Это только в советском кинематографе молодой сильный парень мог получать от такой работы удовольствие. Вите тогда еще исполнилось только 16, и он еще не стал по-настоящему взрослым: ему хотелось читать, рисовать и конечно играть на гитаре, но из-за работы был лишен всего этого. Работа у штамповочного пресса - дело не шуточное. Кроме монотонности, это еще и постоянный шум: известное дело - механический цех. К этому нелегко привыкнуть... Тогда мать и решила - ничего страшного, если Витя бросит завод и будет только читать, учиться, заниматься самосовершенствованием. Потом уже Валентина Васильевна поняла, что это решение стало ее самой большой удачей. Позже Валентина Васильевна расскажет: "Как-то опросила его - "Откуда явилась вдруг вся эта музыка?" - "А помнишь, мама, - говорит, - ты меня с завода забрала. Тогда все и началось. Я тебе очень благодарен за это". Он никогда раньше не говорил мне ничего подобного! Я была тронута, поражена этими словами. Видите, все твердят, что труд делает человека, а получилось наоборот. Витю "сделала" свобода и возможность свободно раскрыть себя... Виктор с детства, так или иначе, получал эстетическое образование, развивал свой вкус. Когда впервые он попал в Москву, то сразу побежал в Третьяковку. И потом интересовался искусством и сам всегда рисовал (если позволяло время)". Уже много позже - в 88-м году на прошедшей в Нью-Йорке выставке современных ленинградских художников 10 картин принадлежало кисти Виктора Цоя. Значит, свое увлечение рисованием Виктор не бросил и пронес буквально через всю свою жизнь. После вечерней школы Виктор закончил художественное СГПТУ-61 по специальности "резчик по дереву". Но из-за плохой успеваемости ему даже не выдали диплом, а лишь справку об окончании училища. Тем не менее, он был талантливым резчиком, и распределили его на отличное место (как считает мать Виктора), в реставрационную мастерскую Екатеринского дворца в городе Пушкине, куда и по блату-то было трудно попасть. (Правда, жена Виктора, Марианна, вовсе не считала это его место "отличным".) Виктору было трудно ездить так далеко, за город, и вскоре он реставрацию бросил. Впервые Виктора показали по телевизору как раз в это время - в программе "Монитор", как одаренного резчика по дереву. Он был талантлив и в этой профессии. Как и многие молодые люди с то время, Виктор начал курить - так было принято среди его круга. Курила тогда вся молодежь и курила буквально везде, как, впрочем, многие курят и сейчас. О вреде для здоровья никто не задумывается. Дома Виктора, однако, за это не ругали. Отец Виктора вспоминает: "Скандалы в семье по этому поводу бывают, когда дети начинают курить рано, лет в двенадцать, и делают это тайком от родителей. Витя же закурил, когда был уже достаточно взрослым, сразу в открытую, и мы не запрещали ему это делать". Случалось ли, что Виктор приходил домой пьяным? Известно, что многих ребят, особенно в молодости, тянет к выпивке. Еще хуже, если они появляются дома в таком виде и тем самым показывают свое неуважение к родителям. Тем, понятное дело, такое видеть неприятно. Но Виктор себе этого не позволял. Роберт Максимович говорит по этому поводу: "Он другим был занят, и вино его совершенно не интересовало. Конечно, иногда с друзьями посидит, выпьет. Но меру знал". Когда же Виктор стал серьезно заниматься игрой на гитаре?" Я с детства занимался в различных художественных учебных заведениях. Лет в 18 я все это бросил и стал играть на гитаре и писать песни" (интервью в Алма-Ате, в 1989 году). Значит, это был примерно 1980 год. Правда, по рассказам его друзей, это произошло немного раньше. Потом, когда Виктора стали приглашать с друзьями на нечастые концерты на квартирах - "квартирники", мать спросила у него: "Витя, сколько же ты на них (на квартирниках) зарабатываешь?" - "Ну, рублей пятнадцать", - ответил он. Мать слушала его первые записи, и ей казалось: не плохо, не хуже, чем у других. Но она, по ее словам, никак не ожидала такой огромной популярности, которая пришла к Виктору потом. Отец также не сразу стал понимать песни сына: "Когда он только начинал, я не воспринимал это серьезно. Тем более что для меня, взрослого человека, его песни, конечно, не были близки. Думал, это так, мальчишество какое-то". Несмотря на то что Виктор не любил "выворачивать душу" перед журналистским микрофоном, один раз он все же сказал о том, как понимает свое место в жизни: "...живу для чего? Чтобы заниматься своим делом, чтобы было интересно жить. А каким бы хотел себя видеть? - Я бы хотел не запятнать свое доброе имя, чтобы ни у кого не было повода меня в чем-либо упрекнуть. Все остальное не очень важно". Это интервью состоялось незадолго до гибели...

В популярности ленинградской группы «Кино» есть что- то необъяснимое - и, действительно, успех, слава, массовое признание, которые, как правило, находят исполнителя после всплеска его творческой активности, пришли к «К.» тогда, когда группа, можно сказать, существовала уже только в воображении поклонников. Год «Кино» начался весной 1988, когда группа полностью исчезла с музыкальных горизонтов: не выступала, не репетировала, а ее участники были заняты реализацией собственных творческих планов. Казалось, лишь по чистой случайности они выкроили время и завершили работу над находившимся уже полгода в «полуфабрикатном» состоянии альбомом «Группа крови». Он-то и стал катализатором взрыва «киномании». А началось все осенью 1981-го, когда на обломках давно забытых команд «Пилигрим», «Абзац» и «Палата номер 6» возникло трио «Гарин и гиперболоиды». Пару месяцев спустя состав его сократился до дуэта, а название обратилось в «Кино», - в ту пору за ним скрывались Виктор Цой и Алексей Рыбин. Они вступили в Рок-клуб, весной следующего года дебютировали на его сцене при деятельном участии музыкантов «Аквариума» и «Зоопарка», записали альбом, по суммарному времени звучания получивший название «Сорок пять», пару раз выезжали в Москву и исчезали на целый год. Затем выступили еще пару раз - впятером - после чего неожиданно распались. И все же в мае 1984 г. «К.» появилось вновь. Виктор Цой (гитара, вокал); Юрий Каспарян (гитара); Александр Титов (бас) и Георгий «Густав» Гурьянов (ударные) за пару месяцев отрепетировали новую программу и «темной лошадкой» вышли на сцену 11 ленинградского рок- фестиваля, где произвели настоящую сенсацию, став одним из главных открытий этого смотра творческих сил рок-движения.Звание лауреатов Рок-клуба «К.» подтверждали еще дважды - в 1985 и 1987 гг. Осенью 1984 г. Титова сменил Игорь Тихомиров - по совместительству бас- гитарист «Джунглей» и «Поп-механики». С тех пор состав «К.» - если не считать эпизодических появлений разнообразных гитаристов, клавишников и перкуссионистов - остается неизменным. Песни «Кино» привлекают слушателей обилием свежих мелодических решений, а отличная ансамблевая игра позволяет говорить о ней как о настоящем образце рок- группы. В текстах В. Цоя - а именно он является автором практически всего репертуара «К.» - романтически возвышенные образы смешиваются с сугубо реалистическими, бытовыми зарисовками с натуры, отражая внутренний мир молодого человека, в них находят место и добрый юмор, а иногда и едкая ирония, которая вообще довольно характерна для поэтического языка В. Цоя. В более поздних работах группы заметно «повзросление» ее лирического героя, отход от наивного бытописания жизни дворов и подворотен, поворот к более серьезным проблемам, призывы к активным действиям, нравственному обновлению. После успеха альбома «Группа крови» и выхода на экраны страны фильма С. Соловьева «Асса», в котором короткое появление «К.» стало едва ли не наиболее значительным моментом всей картины, группа как бы обретает второе дыхание. Возобновляется концертная деятельность, проходят успешные гастроли как по стране, так и за рубежом - в частности, в Дании, где группа принимала участие в благотворительных акциях движения «Некст стоп», Франции, где «К.» выступило на крупнейшем рок-фестивале в г. Бурже и на ежегодном фестивале советского рока «Снова в СССР» в Италии. Помимо «Ассы» «К.» снималось также в картине А. Учителя «Рок», «Городе» А. Бурцева, а В. Цой успешно сыграл главную роль в своеобразном фильме Р. Нургманова «Игла». В 1989 г, их пластинка выпущена во Франции. 15 августа 1990 г. В. Цой погиб в автокатастрофе. В январе 1991 г. «Мелодия» выпустила «посмертный» альбом «К.», доработанный в студии музыкантами группы на основе черновых записей, сделанных В. Цоем за несколько дней до смерти.